Мы все одни – были вместе,
чтобы вновь прожить
смерть дня.
У нас всё ещё были части свечей,
чтобы согреться в кухне
и вспомнить Гераклита
и странный свет.
Мы не беспокоились более,
ибо мы знали, наша миссия
была, наконец, окончена
и мы имели право жить.